“Линчевский и Супрун сделали вид, что нас нет” – протест смертельнобольных под Минздравом

Под стенами министерства здравоохранения Украины продолжается протест пациентов, которые по закону имеют право на безоплатное лечение за пределами Украины. Деньги на это должны выделяться из бюджета в течение 20 дней, если у больного на руках есть все необходимые документы и заключения экспертов. Бумаги МОЗ задерживает на рассмотрении месяцами. А родные то и дело слышат отговорки в высоких кабинетах: “ваш вопрос на рассмотрении”, пишут Вести.

Замминистра отвернулся и ушел за турникет

Завтрак во дворе Минздрава. На пластиковых столах бутерброды, сок, минералка. Питание походное. Родные тяжелобольных пациентов только вышли из палаток, в которых вот уже неделю они продолжают акцию протеста. Здесь и дети, которые борются за жизнь – в палатах, под капельницами, на аппаратах жизнеобеспечения. Акция продолжается уже неделю, но от чиновников здравоохранения нет не то, что ответа – даже реакции. На лицах родных граничащая с отчаянием усталость. На футболках принты “верю в чудо”. Но чуда нет. Клерки от медицины бегут на работу через палаточный городок и отводят глаза. А топ-менеджеры Минздрава делают вид, что нет никакой проблемы со смертельнобольными украинцами.

“Мимо нас недавно проходил Линчевский, это замминистра, который прямо отвечает за вопросы лечения наших детей за границей (в июне во время выступления в Счетной палате Линчевский заявил, что выделять деньги на лечение некоторых категорий тяжелобольных нецелесообразно – они все равно умрут, – Ред.). Он сделал вид, что говорит по телефону. Отвернулся от нас и ушел в здание за турникет...“, – рассказывает Валентина, мама 27-летней онкобольной украинки Оксаны Гергало.

Женщина прерывает рассказ – душат слезы. По ее словам, та же реакция была на пациентов и у главы МОЗ Ульяны Супрун. И.о. министра просто закрылась в такси и сделала вид, что к она просто не видит людей, пришедших к ней со своей бедой.

“Ксюша сегодня уехала на госпитализацию в Минск, – продолжает Валентина. – Она будет проходить очередной блок высокодозной химиотерапии, на который мы собрали деньги на благотворительной ярмарке”.

Эту химию по словам Валентины, Оксана может просто не пережить. Ей нужна трансплантация костного мозга, которую готовы провести белорусские врачи. Деньги, которых бы вполне хватило на операцию, уже находятся на счетах девятой горбольницы Минска. Но они остались там от пациента, для которого необходимую сумму перечислили слишком поздно. Теперь ее родные вынуждены молчаливым протестом требовать под стенами минздрава перечисления денег для Оксаны. Для этого нужен один росчерк пера. Но автографы на бумагах, которые с марта лежат в министерстве, ставить никто не спешит.

"Малыша Илью мы вытащим"

Здесь же, в палатке на бессменном посту уже неделю ночует тетя пятилетнего Ильи Невеселого Виктория. “У Илюши сложная патология дыхания. Ему нужно установить стимулятор диафрагмальных мышц, который поможет ему заново научиться дышать самостоятельно после пережитой комы и клинической смерти. Такую операцию могут сделать в Германии. Некоторым пациентам даже снимают потом эти стимуляторы и они дышат сами. Но немцы дали нам время до сентября. Если мы не успеем, операция будет не актуальною. Диафрагмальные нервы атрофируются и стимулятор уже не поможет. Ребенок никогда не сможет дышать сам”, - рассказывает она.

Сам Илюша сейчас с мамой в ОХМАТДЕТе. Ему врачи позволили прогулку. Кружевная тень на лице. Рядом мама и бабушка. “Ты мой красивый, ты мой любимый мальчик”, - щебечут наперебой у инвалидной коляски с малышом родные.

Пара часов солнца, неба, свежего воздуха – ежедневная радость Ильи, пока он еще может дышать. Ему хватает сил делать это самостоятельно совсем ненадолго, потому за спинкой коляски у мамы всегда полная сумка - аппараты для искусственного дыхания, очищения трахеостомы. “Я за два года уже все умею делать. Да, и Илюше спокойнее, когда ему помогают. Видели бы вы, как он радуется, когда я помогаю ему раздышаться - улыбается…”, - рассказывает Анна, мама Ильи.

Илья смотрит грустными глазами на прохожих, хлопает очаровательными ресницами. Вот бы сейчас вскочить с коляски, пробежаться, прогонять голубей, которые нахально шагают по дорожкам больничного сквера. Но нет, для всех этих обычных детских радостей ему нужны 180 тысяч евро на драгоценный стимулятор и добрая воля подчиненных Ульяны Супрун, которые дадут Илье шанс на жизнь.

“Мы стоим в очереди на безоплатное лечение за рубежом с ноября прошлого года. 9 месяцев. Пробовали сами собрать денег – всего 10 тысяч удалось получить у неравнодушных. Вы знаете, если стимулятор все-таки поставят, мы найдем, где его реабилитировать, – на этих словах мама-Аня, хрупкая, тоненькая почти светится, – Он и задышит, и учиться будет, и бегать, и в мяч играть! Точных прогнозов нет, но есть хорошие клиники. Мы его вытащим. Главное успеть поставить аппарат, пока есть хоть махонький шанс. А если документы не подпишут?... Если нет… вы поймите, я это при сыне сейчас вам не скажу. Он же все слышит, все понимает”.

Анна отводит глаза в сторону. Держится, молчит некоторое время. Потом, отдышавшись, продолжает. “Знаете, я была там в Минздраве, когда мимо нас шел Линчевский. У меня ощущение было, что на нас, на всех, шапки-невидимки надеты. Как мимо пустого места бежал. Но мы ведь к нему не денег в долг просить приходили – мы просили у него как у чиновника решить нашу проблему. А это его обязанность – лечить таких как Илья. Мы на все готовы ради этого. Я вот тоже в палатке ночевала, пока он тут был под присмотром”, – говорит она.

Тем временем, пока продолжается протест, общественные активисты приводят статистику. В прошлом году умерло 17 человек, так и не дождавшись лечения за границей. В этом году – уже трое.

Ощественное движение “за трансплантацию” уже окрестило список пациентов ожидающих загранлечения “списком смерти”. Ведь те, кто стоит в этой злосчастной очереди не могут даже попросить помощи у благотворительных фондов, ведь их лечение по закону гарантирует провести государство. “Пополнят ли наши дети этот список – решать Супрун. Мы отсюда не уйдем, пока не получим ответ”, – обещают родители пациентов.